Рождение Люцифера - Страница 44

– Это было после ваших неприятностей?

– Гораздо позже. Я еще хотел поддержать Фазиля. Ему особенно тяжело, нужно было вытащить его из дома. Он буквально обезумел от горя. Я почти насильно привез его в ресторан, чтобы он немного пришел в себя. Как раз после сорокового дня.

– Вы были с супругой?

– Конечно. Мы все были с женами. Делия Максарева была с сыном. Прошло все довольно неплохо, даже Фазиль в конце встречи два раза улыбнулся. У меня осталась пленка с записью. Илья Старовский напился так, что разбил тарелку…

– Вы никогда не слышали о господине Моисееве?

– Нет. Даже не представляю, кто это такой.

– Человек среднего роста, в очках, – начал описывать Вейдеманис.

– Я тоже среднего роста и в очках, – усмехнулся Райхман. – Вам не кажется, что это слишком неопределенные черты, по которым невозможно найти нужного человека?

– У него может быть северокавказский акцент, – продолжал Эдгар.

– У меня тоже такой акцент, – парировал банкир, – я ведь родом из Сочи. Но никакого Моисеева не знаю и никогда о нем не слышал. Надеюсь, у вас все? Или остались еще какие-нибудь вопросы?

Было понятно, что он вообще не желает обсуждать подобные темы, и переубедить его было практически невозможно.

– У вашей супруги есть свой дом? – уточнил Дронго.

– Откуда? – презрительно бросил Райхман. – Откуда у нее может быть свой дом? Когда мы поженились, у нее была обычная двухкомнатная квартира, оставшаяся от ее прежнего мужа, где она проживала со своим сыном. Можете себе представить, сначала она даже подала на алименты. Полная дура! Сыну уже девятнадцать, а я его никогда не усыновлял. И даже если бы усыновил, то и тогда бы ничего не платил, ведь он уже совершеннолетний. Поэтому никаких алиментов. Она и ее альфонс считали, что смогут доить у меня мои деньги. Достаточно и того, что я оставил ей свой загородный дом недалеко от Ораниенбаума. Там всего четыре дома, один из которых принадлежал мне. Но я, по глупости, переписал его на Жанну. Черт с ним, пусть останется ей и ее Роману.

– Кому? – не понял Дронго.

– Ее так называемый друг, который стал ее главным советчиком, – не скрывая своего презрения, произнес банкир. – Ему только двадцать восемь, но он считает, что вправе давать ей советы. А ведь ей уже сорок два, и она старше этого смазливого дегенерата почти на четырнадцать лет. Вот такая «рокировка», – зло добавил Райхман. – Сначала спортсмен, который был ее первым мужем, потом банкир, который оказался на шестнадцать лет ее старше, что тоже было очевидной глупостью с моей стороны, а в конце – типичный альфонс, который годится ей почти в сыновья и явно собирается жить за счет Жанны.

– Как фамилия этого Романа?

– Какая разница? Кажется, Керышев. Он сам из Майкопа, значит, мы с ним почти земляки.

– Простите, что задаю вам неприятные вопросы, но она давно ушла к этому Керышеву?

– Нет. Примерно месяц назад или чуть больше, когда этот смазливый ублюдок поставил условие, чтобы они были вместе. Подозреваю, что она встречалась с ним достаточно давно, но на разрыв решилась только сейчас. Наверное, решила, что сейчас самый удобный момент.

Дронго снова посмотрел на Вейдеманиса. Они уже давно научились понимать друг друга без лишних слов.

– Вы разрешите позвонить вам еще раз, если понадобятся какие-то уточнения? – спросил Дронго.

– Звоните, – согласился Райхман, – только учтите, что, в отличие от всех моих бывших друзей, со мной ничего такого не произошло. Я просто не по зубам ни вашему Моисееву, ни его покровителям.

– Почему «бывших»? – поинтересовался Дронго.

– Что?

– Вы сказали «бывших друзей»? Почему бывших, ведь они и сейчас ваши друзья?

– Я оговорился, – усмехнулся Райхман. – Кажется, я понимаю, зачем вы сюда приехали. Очевидно, решили, что я как банкир продумал и осуществил всю эту гадкую затею с нашими ребятами, после того как ушла Жанна? Такая глупая месть человечеству обозленного банкира? Но только Жанна ушла месяц назад, а сын Фазиля погиб более полугода назад. А у Кродерса землю перекупили два месяца назад. И сына Делии тоже посадили еще до того, как ушла Жанна. Поэтому не стоит ловить меня на слове, это глупо, вы так ничего не добьетесь.

– Мы и не пытаемся, – возразил Дронго, – я просто обратил внимание на ваши слова.

– Может, это мое подсознание, – неожиданно признался Райхман. – Знаете, после всех этих событий мы, по-моему, даже боимся друг друга. Как будто заразились несчастьем. Даже стали избегать встреч. У каждого свои проблемы, свои несчастья.

– Сына Делии Максаревой должны выпустить из тюрьмы, – сообщил Дронго.

– Ну, и хорошо, – сказал Райхман. – Представляю, сколько она перенесла… А насчет убийства этого Хузина, – на этот раз он сказал его фамилию абсолютно правильно, – вот что вам скажу. Может, у него были свои проблемы, и поэтому его убрали? И не обязательно, что в него стрелял ваш Моисеев. Это вполне мог быть совсем другой человек, среднего роста и в очках. Таких людей сколько угодно, и совсем не обязательно, чтобы это был тот, которого вы ищете.

– Это был он, – перебил банкира Дронго, – мы в этом уверены. И я надеюсь, что он никогда не появлялся в вашем городе. Хотя мы все равно будем проверять.

– Проверяйте, – почти весело согласился Райхман, – но только не забывайте, что я вам сказал. Я все сам проверил. И никакой московский или рижский гость здесь никогда не бывал.

Глава 16

Когда банкир поднялся, чтобы уйти, Дронго поднялся следом за ним.

– Я провожу господина Райхмана, – повернулся он к Вейдеманису, и тот согласно кивнул.