Рождение Люцифера - Страница 42

Ровно в девять в зале ресторана появился Борис Райхман. Ему было около пятидесяти. Среднего роста, с крупными чертами лица, в очках, на правой щеке довольно большая мясистая родинка. Подойдя к ним, он коротко представился, назвав свои имя и фамилию, холодно пожал руки обоим и уселся напротив, ожидая вопросов. Дронго тоже представился сам и назвал имя своего напарника.

– Вас, очевидно, уже проинформировал господин Кродерс о цели нашего визита, – начал он.

– Да, – подтвердил Райхман, – Петер позвонил и сказал, что вы приедете. И рассказал, что попросил вас провести специальное расследование по всем фактам, которые произошли с ним и с нами за последние несколько месяцев.

– Мы именно поэтому сюда и приехали, – подтвердил Дронго.

– Напрасно, – неожиданно произнес банкир. – Если бы вы заранее мне позвонили, я бы отговорил вас от этой поездки. Я и Петеру так сказал. Ничего особенного с нами не произошло. В начале года у многих банков были сложные времена, в том числе и у нашего. Глупо видеть в этом чью-то злонамеренную волю. После того как Кродерс рассказал мне эту невероятную историю с покупкой земли в Риге, я попросил нашу службу безопасности найти подходящих людей и провести тщательное расследование. К делу подключили лучших финансовых экспертов нашего города. И должен сразу сказать, что ничего особенного они не нашли. В тот момент финансовые сложности были у целого ряда банков, а банк, в котором работает мой родственник, вообще из-за этого закрыли. Можно считать, что нам еще повезло. Я говорил об этом Петеру, но у него идея фикс, что против нашей группы разработан целый заговор. Хотя не представляю, кому мы могли так «наступить на мозоль». Мне кажется, что и в случае с самим Кродерсом все достаточно прозаично. Кто-то действительно захотел перекупить его землю, затем не сумел ничего сделать и вынужден был продать ее по дешевке конкурентам. Обычная финансовая операция, неправильно спланированная и неудачно осуществленная. И не нужно здесь видеть чьи-то козни…

– Мы разговаривали с человеком, который возглавил эту подставную фирму, – возразил Дронго, – и точно знаем, что целью всей операции была задача не допустить Кродерса к покупке этой земли, что они и сделали.

– Возможно, и так, – спокойно согласился Райхман, – возможно, у Кродерса появился сильный и мстительный конкурент, который решил таким своеобразным способом разорить Петера. Но все равно этот случай не может быть основанием для подозрений в большом заговоре против всех нас.

– А остальные случаи?

– Клиника Старовских уже давно раздражала московских чиновников, – напомнил банкир. – Сначала была первая попытка наезда, которую они отбили, теперь – вторая. Смерть сына Фазиля – это просто трагическая случайность. Как и в случае с сыном Делии Максаревой. Я уверен, что правоохранительные органы разберутся и выпустят Игоря.

– Они уже разобрались, – сообщил Дронго, – и выяснили, что Игоря Максарева сознательно подставил его бывший знакомый, наркоман со стажем, некто Хасанов.

– Полиция не должна верить опустившемуся наркоману, который готов признаться в чем угодно, – все еще не сдавался Райхман.

Дронго переглянулся с Эдгаром. Подобная неуступчивость банкира была непонятна и немного подозрительна.

– Мы проверили все случаи, происшедшие с вашими знакомыми, – продолжал Дронго. – У Старовских вторая попытка рейдерского захвата была предпринята под нажимом вышестоящих чиновников. Охмановича уволили, явно подставив. У них в общем отделе работал молодой сотрудник, который просто поменял цифры доклада, высылаемого для канцелярии премьер-министра. В результате эти цифры попали в доклад, произошел грандиозный скандал, и Охманович был уволен, а руководитель общего отдела наказана. Заодно уволили и этого молодого сотрудника по фамилии Хузин.

– Значит, в этом случае справедливость хотя бы отчасти восстановлена, – неприятно усмехнулся Райхман.

– Не совсем, – возразил Дронго. – И учтите, что до сих пор не найден водитель грузовика, врезавшегося в машину сына Фазиля Мухамеджанова.

– С этим тоже все понятно. Это был какой-то гастарбайтер из Молдавии, просто сбежавший от страха, – предположил банкир.

– Во всех случаях действовал некто Моисеев, который уговорил рижского адвоката Звирбулиса перекупить землю, появился в доме у Хузина, поменявшего документы, дал деньги Хасанову, чтобы тот оклеветал своего бывшего однокашника.

– Вы нашли этого Моисеева? – поинтересовался Райхман.

– Нет, не нашли…

– Вот видите. Это пока одни предположения…

– Не нашли, – продолжал Дронго, – но мы точно знаем, что он появился в доме у Хузина за несколько минут до нашего появления. Нам описали его мальчишки, стоявшие в подъезде их дома…

– А сам Хузин в этом признался? – спросил, улыбаясь, Райхман. Он все еще не хотел верить в заговор против них.

– Он не мог ни в чем признаться, – пояснил Дронго, – мы немного опоздали. Когда мы проникли в его квартиру, выяснилось, что Хузина просто пристрелили. Если учесть, что за несколько минут до нашего появления там был человек, очень похожий на Моисеева, у нас есть почти стопроцентная уверенность, что убийцей и был этот человек, спланировавший увольнение Охмановича, подставивший Игоря Максарева и заплативший большие деньги в Риге Звирбулису.

Наступило долгое молчание.

– В Риге за землю заплатили шестьсот тысяч долларов, – поправляя очки, тихо напомнил Райхман. – Вы хотите сказать, что есть некто, кто так сильно ненавидит Петера и всех нас, что готов выбросить на ветер такую сумму?