Рождение Люцифера - Страница 39

– Нет. Больше нет, – ответил Дронго, тоже поднимаясь. Его угнетала сама атмосфера этого мертвого дома.

Глава 14

Вечером к нему приехал Эдгар, и Дронго рассказал ему о своих встречах. Это были тяжелые встречи. Откровения заместителя министра, который не скрывал сложности ситуации и своей слабости, разговор с Фазилем Мухамеджановым, который все еще переживал смерть своего сына.

– Нужно посмотреть, что можно найти по факту этой аварии, – предложил Дронго, – хоть какую-нибудь зацепку. Особенно насчет водителя, скрывшегося с места происшествия. Авария была на Минском шоссе, недалеко от Можайска.

– Мы проверим, – пообещал Вейдеманис.

– А у тебя какие новости?

– По Кокоревой ничего нового, но ты знаешь, о ней все отзываются достаточно положительно. Она не карьеристка, не стерва, никого не подсиживает, всем помогает.

– А ее внедорожник?

– Она его действительно недавно купила. И у них действительно есть большие долги по взятому кредиту. Это абсолютно точно. Муж у нее – доктор физико-математических наук, работает первым заместителем директора института. Две дочери-школьницы. Между прочим, ее родители тоже из академических кругов. Отец – известный врач, профессор, а мать – доцент кафедры иностранных языков. Кстати, ее дед со стороны матери был адмиралом флота.

– И она подставила Охмановича под увольнение, – задумчиво произнес Дронго, – и поэтому купила себе внедорожник на деньги, которые ей дал Моисеев. И еще вспомни, что нам сказал Охманович. Даже после увольнения он не верил в злой умысел Кокоревой. А это большое плюс к ее характеристике.

– А купленный внедорожник? – напомнил Эдгар.

– Нужно все еще раз проверить, – решил Дронго и неожиданно сказал: – Знаешь, мне позвонил Вахтанг Георгиевич; по его мнению, Моисеев, скорее всего, выходец с Северного Кавказа. А он в таком вопросе не мог ошибиться.

– Понятно, – согласился Вейдеманис. – Я ведь сразу определяю, кто разговаривает со мной, даже когда человек говорит по-русски, – латыш, литовец или эстонец. Так и кавказцы сразу узнают, кто перед ними.

– Нам нужно искать этого человека, если его можно назвать человеком, – сказал Дронго.

– Звонил Кружков, – вспомнил Эдгар, – он сегодня весь день провел в Орехове Зуеве, опрашивал людей, интересовался бывшими сотрудниками «почтового ящика». Один раз у него даже потребовали документы. Так его могут принять и за шпиона.

– Что-нибудь узнал?

– Нет. Но старики вспоминали, как в восьмидесятые годы в «ящик» приехала группа молодых специалистов, которые весело проводили выходные дни, всегда собирались вместе, дружили…

– И здесь тоже ничего, – разочарованно пробормотал Дронго. – Значит, остается Кокорева, наш последний шанс. И нужно срочно отправляться в Санкт-Петербург, на встречу с Райхманом.

– Ты думаешь, он может нам помочь?

– Он самый богатый в этой группе, если не считать Фазиля Мухамеджанова. Но тот настолько погружен в свое горе, что сейчас ни о чем другом даже думать не может. Охманович, Старовские, сам Кродерс – достаточно обеспеченные люди, но швырять сотни тысяч долларов они явно не смогут. Нужно отправляться в Санкт-Петербург и выходить на Райхмана. Может, там что-нибудь поймем.

– Хорошо, закажу билеты на завтра. На поезд, конечно?

– Сейчас ходят экспрессы, – в тон ему ответил Дронго, – можешь взять на дневной. И закажи нам два номера в какой-нибудь гостинице.

– Это я сделаю по Интернету, – сказал Эдгар. – А как быть с Кокоревой?

– Просто поговорим, – предложил Дронго. – Ты называл меня неисправимым романтиком. Действительно, я все еще верю в порядочность обычных людей. Ну, не может человек из такой семьи оказаться настолько порочным. Родители – интеллигентные люди, дедушка – адмирал, муж – профессор… Не могу я поверить, что такая женщина могла взять деньги и устроить провокацию против сотрудника их министерства. Не могу и не хочу. Настоящими интеллигентами люди становятся только в третьем поколении. А здесь – такая родословная, и вдруг этот внедорожник… Я уверен, что мы обязаны завтра поехать и поговорить лично с Верой Максимовной Кокоревой. Я правильно помню ее имя?

– Можно подумать, что ты когда-нибудь ошибаешься, – усмехнулся Вейдеманис. – Конечно, правильно. Тогда давай прямо завтра утром. А днем мы поедем в Санкт-Петербург.

– Знаешь, что меня беспокоит? – неожиданно произнес Дронго. – Во всей этой невероятной истории я не могу понять мотивов человека, который действует под именем Моисеева. Хотя почти уверен, что и Моисеева тоже наняли. Зачем? Почему нужно тратить столько сил, денег, времени, чтобы устраивать такие пакости этим людям? В чем они провинились, что он их так ненавидит?

– Если поймем, то сумеем вычислить организатора этих гнусностей, – согласился Вейдеманис.

Утром в десять они отправились к Министерству экономики, где работала Вера Кокорева. Найти ее телефон было несложно, они даже не стали звонить Охмановичу и, перезвонив Кокоревой, пояснили, что хотят с ней встретиться. Дронго представился как эксперт Интерпола по вопросам преступности. Кокорева заинтересованно ответила, что готова встретиться с ним прямо в здании министерства. Через час они уже сидели в уютном кафе. Кокорева оказалась молодой, достаточно симпатичной женщиной, с карими глазами и короткими светлыми волосами. Она с понятным интересом поглядывала на двух высоких мужчин, таких разных и непохожих друг на друга.

– Извините, Вера Максимовна, что отрываем вас от работы, – начал Дронго, – но мы хотели уточнить один факт, который чрезвычайно важен для нашего расследования.